Поделиться
Накануне повышения цен на проезд в муниципальном транспорте директор крупнейшего в городе автотранспортного предприятия, специализирующегося на автоперевозках, ООО «Волтакс-1» Александр Третьяков рассуждает о будущем волгоградских маршруток, делает прогноз цен на проезд в маршрутном такси и рассказывает о том, кто делает погоду на рынке пассажирских перевозок Волгограда.
– Александр Иванович, маршрутный бизнес относительно молод, какую стадию он переживает сегодня?
– Частным перевозчикам Волгограда и вправду не больше двадцати лет, но за это время бизнес очень сильно поменялся и в плане своей эффективности, и по составу участников. Когда мы начинали двадцать лет назад, система муниципального транспорта развалилась полностью и ее однозначно нужно было чем-то заменять, возить людей как-то было нужно. Опыт маршруток наши городские чиновники ездили перенимать в Европу, где владение автобусом, который возит пассажиров по контракту с муниципалитета, – нормальный семейный бизнес.
– Получилось скопировать опыт?
– Получилось в том плане, что мы решили поставленную перед нами задачу – наладить перевозку пассажиров в Волгограде. А вот добиться европейского порядка в этом секторе экономики за два десятка лет не получилось. Самыми удачными в плане владения таким бизнесом были первые пять лет, когда отбить вложенные средства можно было уже за полгода. Тогда иметь собственные маршрутки стремились и чиновники, и депутаты и даже священники. Чем сильнее насыщался рынок, тем сильнее менялся состав собственников: со временем владельцами маршруток становились «челноки», скопившие денег на покупку автобуса и сдававшие его в аренду. Последние 10 лет мы наблюдаем пресыщение этого рынка и ужесточение конкуренции.
– Как относитесь к попыткам цивилизовать рынок маршрутных такси, загнать его в более жесткие рамки?
– В свое время я ставил этот вопрос еще перед Анатолием Кращенко, который курировал эти вопросы. На что получил ответ: «В то время когда стоит Красный, вот-вот могут остановиться и другие производства, мы должны дать людям возможность хоть какого-то заработка, снизить социальную напряженность». При таком подходе вопросы безопасности или комфорта перевозок отходили на второй план. Люди привыкли к тому, что их работа не ограничена жесткими рамками, и сейчас «закрутить гайки» будет не так-то просто. Наш предприниматель способен найти обходной маневр на любое действие власти. К примеру, ужесточение налоговых требований привело к тому, что предприниматели стали регистрировать ПБОЮЛ в районах области. При этом работают они в Волгограде, а контролирует их деятельность налоговая Палласовского или Камышинского районов. Как правило, разыскать таких собственников даже контролирующим органам бывает проблематично: они появляются на конечной остановке своего маршрута раз в день, чтобы собрать выручку. Понятно, что в такой ситуации быть законопослушным бизнесменом обходится дороже. Но по моим прикидкам около 30% волгоградских маршруток на сегодня как раз имеют прописку в районах области. Именно они, экономя на налогах, безопасности, имеют возможность демпинговать рынок. В свое время я задавал этот вопрос Роману Гребенникову, но всегда получал ответ, что мы живем в условиях рынка и свободной конкуренции.
– Живя в условиях рынка, в будущее смотрите с уверенностью?
– На этот вопрос отвечу вопросом: как можно вкладываться в бизнес, а сейчас одна машина стоит более полумиллиона рублей, не имея никаких гарантий на будущее? Мы живем в ореоле слухов о грядущих переменах: то говорят, что среди перевозчиков все же объявят конкурс, сделают аукцион и действующих перевозчиков лишат их маршрутов. То нас пугают тем, что рынок перейдет приезжим из Астрахани или Ростова. Основной источник этих страшилок – отсутствие стабильности в городской администрации. У нас часто меняются мэры, еще чаще те, кто должен отвечать за развитие городского транспорта. Сменяемость руководства департамента городского хозяйства, на мой взгляд, одна из самых высоких. Кроме того, не первый год витают слухи о том, что департамент будет объединен с другими структурами. В результате город живет, не имея четкой политики в отношении городского транспорта. Мы работаем, осуществляя поставленную перед нами задачу, не получая из бюджета ни копейки, но при этом во всех городских бедах винят маршрутки.
– Есть что возразить?
– Конечно. Основные претензии к маршруткам – высокая аварийность, пробки на дорогах, которые создаются якобы из-за обилия транспорта. Готов поспорить и с тем, и с другим. Если вычленить статистику ДТП с маршрутками исходя из пройденных пассажирокилометров, в общем потоке статистики растущего в городе транспорта, думаю, это будут не самые страшные цифры. Что касается пробок, то я считаю их главным виновником не маршрутки, а отсутствие в городе мест для парковки, в результате чего крайние ряды городских магистралей превратились в несанкционированные парковки. И город утверждает, что бороться с этим невозможно. Но ведь когда к нам едут высокие гости из столицы, как-то получается расчистить улицы? С другой стороны, говорят о предельной загруженности улиц Волгограда и достижения пика их пропускной способности, но в городе постоянно открываются новые маршруты. И это происходит не без ведома властей.
– Так в чем же транспортникам не хватает стабильности в первую очередь?
В идеале мы хотели бы получить нормальные вменяемые правила перевозки пассажиров в городе-герое Волгоград. Мне лично важно иметь долгосрочный муниципальный контракт, который давал бы уверенность, что на его срок, примерно 5 лет, я гарантированно был бы обеспечен муниципальным заказом на перевозки пассажиров, я был бы уверен, что на этот маршрут никто другой не сможет посягнуть. Соответственно, я готов нести ответственность за качество и безопасность перевозок. Эта ответственность на нас лежит и сейчас, но никаких гарантий на будущее никто давать не берется. Сейчас пришло новое руководство города, и снова начали муссироваться слухи о приходе новых перевозчиков из Ростова. Между тем правительство уже имеет на нас свои планы: с 1 января условия лицензирования обяжут нас иметь в каждой машине тахограф. Для собственника это 25-50 тысяч дополнительных расходов на каждую единицу транспорта на полгода. Для нашего предприятия это не один миллион. Для меня это абсолютно бессмысленное требование, но мы обязаны ему соответствовать.Чаще всего маршрутки обвиняют в элементарном хамстве водителей.
– Лекарство от него есть?
– В отношении наемных работников я могу применить три метода воздействия: выговор, предупреждение, увольнение. За последнее время требования людей к перевозчикам выросли. Если раньше люди были готовы ездить в любый условиях, сегодня благодаря СМИ люди научились отстаивать свои права. И это правильно, в таких случаях я всегда становлюсь на сторону пассажира. Но с другой стороны, мы очень ограничены в подборе кадров. Те, кто состоялся в жизни, предпочитают открыть свой бизнес и сами становятся собственниками. Сегодня среди объявлений о поиске водителей не редкость встретить приписку: «Бывшим водителям маршруток не беспокоиться!» Это очень тяжелый изматывающий труд, который предполагает высокую стрессоустойчивость. Но уровень образования и воспитания тех, кто идет на эту работу, чаще всего оставляет желать лучшего. Отсюда – грубость, хамство, курение за рулем. Не спорю, есть у нас и хорошие водители, но чаще всего их работа остается незамеченной.
– Кстати, в столице за рулем работают в основном гастарбайтеры. Волгограда эта тенденция коснулась?
– Да, эта тенденция пришла и к нам. Сейчас особенно сложно контролировать работу именно мелких перевозчиков, которые чаще всего и привлекают к работе людей без российского гражданства, с просроченными медицинскими справками.
– Городской транспорт расцениваете как конкурентов?
– Конечно, хотя для того чтобы работать полноценно, автобусный парк нужно увеличивать как минимум в 5 раз по сравнению с имеющимся. Хотя работы, думаю, хватит и нам, и муниципальному транспорту.
– Повлияет ли на тарифную политику маршрутных такси повышение цен на муниципальном транспорте?
– Лето – не самый простой период для маршрутных такси, до сентября пассажиропоток упадет. Поэтому сейчас о повышении тарифов речи не идет.
